Немейский лев — в мифах Древней Греции сын Тифона и Ехидны, лев чудовищной величины со шкурой настолько твердой, что её не брало ни одно оружие. Вскормлен Герой.
Немейский лев жил в горах возле города Немеи (город в Арголиде, на северо-востоке Пелопоннеса). Cо страшным ревом он буйствовал в окрестностях города и опустошал всё вокруг. Людей и животных охватывал ужас, когда они слышали этот рев. В Немее слышались плач и стенания. Народ не смел выходить из своих жилищ, наступил голод, начались болезни. От невыносимого бедствия, о котором говорила вся Греция, никто не мог избавить людей.
Но нашелся греческий герой, которому это оказалось по плечу. И этим героем был Геракл. Он совершал свои 12 подвигов, находясь на службе у царя Микен Эврисфея. Удушение Немейского льва стало первым подвигом Геракла. Считается, что в честь этого события были учреждены Немейские игры.
Вот как описал этот подвиг Зелинский Ф. Ф. на основании греческих мифов:
В Немею Геракл пошел один. Крестьяне посада взмолились к нему, как к своему освободителю; он приказал им готовить жертву Зевсу-Спасителю и пошел дальше к указанной ему роще. Вскоре рычание зверя еще лучше указало ему путь — и еще через некоторое время он сам вышел к нему навстречу, гневно бичуя свои бока своим могучим хвостом. Львы были тогда редкостью в Греции — потом они и совсем перевелись — но этот был из породы чудовищ, взлелеянных Гигантами для решающей битвы с богами. Геракл этого не знал. Увидев противника, присевшего для убийственного прыжка, он схватил свой лук и пустил в него самой острой из своих стрел. Но Еврисфей был прав: зверь был неуязвим. Он прыгнул; но Геракл ловко уклонился в сторону и, подняв свою палицу, опустил ее изо всех сил на голову врага. И палица беспомощно отпрянула; все же лев почувствовал боль и, отказавшись от дальнейшего боя, стал медленно уходить. Но Геракл его настиг и, схватив его своими могучими руками, стал ему давить горло. Сколько он ни метался — Геракл держал его крепко в своих железных объятиях и не выпускал до тех пор, пока тот не распростился с жизнью.
Вскинув себе огромную тушу на плечи, он вернулся прежде всего к крестьянам и вместе с ними принес благодарственную жертву Зевсу-Спасителю: она и до позднейших времен справлялась там же в его честь, затем, напутствуемый их благословениями, он проследовал дальше в Микены. Царедворцы в ужасе разбежались, когда он стал приближаться со своей ношей на плечах. Он вошел в царскую хорому, но и она была пуста. Долго бродил он туда-сюда по комнатам и дворам — наконец ему показалось, что он слышит жалобный писк, исходящий как бы из-под земли. Подойдя ближе, он увидел огромный, зарытый в землю чан, служивший зимой цистерной для дождевой воды. Теперь он был пуст, и на его дне, прикорнув, сидел Еврисфей. Геракл нагнулся через край чана, чтобы лучше его разглядеть, причем голова убитого льва показалась на его плече, рядом с его собственной головой. Еврисфей, увидя ее, неистово закричал от испуга.
— Да он мертв, не укусит! — смеясь, утешал его Геракл. Но тот и слышать не хотел. — Уходи, уходи! — крикнул он ему, махая руками. — И вообще никогда более не входи ко мне во дворец; мои распоряжения будет тебе передавать мой глашатай. — Хотел тебе поклониться шкурою зверя, — добродушно ответил Геракл, — но если тебе не угодно — тем лучше: она останется мне. Он отправился к Иолаю; там друзья общими силами содрали шкуру с чудовища, и Геракл, выдубив ее, стал с тех пор носить ее вокруг тела, как лучший оплот против вражеского булата; она заменяла ему и броню и щит.
